Читать книгу "Королевы Иннис Лира  - Тесса Греттон"

Слова на бумаге вначале были их единственным ухаживанием, вместе с крошечными эскизами цветов, или еды, или чем-то еще, что было близко Коннли. Риган вернула прессованные травы для честолюбия и здоровья и посоветовала отличный чай, чтобы успокоить мать Коннли, когда та умирала в мокрой лихорадке, с сильным кашлем. Когда же его мать все-таки умерла, Коннли попросил Риган приехать на день памяти, и она откликнулась, хотя и взяла с собой Гэлу и Элию, чтобы сделать это более формальным королевским событием.

Было легко держать все в секрете от Гэлы. Старшая сестра никогда не спрашивала о таких вещах, как романтика и люди. Риган не обращала на это внимания. Гэла была злой принцессой-воительницей и абсолютно доверяла Риган. Поэтому Риган действовала так, как ей нужно, чтобы быть лучшей поддержкой для Гэлы.

Наедине с Риган в тени дуба, куда Коннли привел ее, чтобы поделиться древним колодцем родословной его отца, он плакал по своей матери. Риган быстро поцеловала его, и он ахнул. После поцелуя слезы Коннли исчезли, и, когда его дрожащие руки обхватили ее локти, дрожь и паника наполнили ее сердце, поскольку все вокруг было слишком большим и ярким, и не было места для света вокруг Риган Лир. Ей не позволили. Звезд не было – только пустое, широкое небо.

В конце концов она убежала, и Гэла упрекнула Риган за то, что та пропадала почти час непонятно где. Риган с легкостью убедила сестру, что она всего лишь разговаривала с мудрым отцом дубов возле замка. Это было отступление, как могла бы посоветовать Гэла перед лицом непобедимой битвы, чтобы собрать побольше союзников на своей стороне.

Только после того как Гэла вышла замуж за герцога, а отец Коннли умер, двое влюбленных встретились снова. Через шесть лет со дня рокового кубка с охлажденным вином. Риган находилась рядом с отцом главным образом из-за ее маленькой сестры, которая уже поселилась для учебы в звездные башни, чтобы стать идеальным питомцем Лира. Коннли был своим человеком и, наконец, герцогом и по титулу, и званию, и он мог найти причину оказаться в Летней резиденции, если там будет Риган, или на севере, в Дондубхане, не побоявшись возражений Астора, лишь бы доказать Риган глубину своей преданности – все, на что он готов был ради нее пойти.

Следующий поцелуй между ними был совсем не коротким.

Риган помнила все их поцелуи, потому что в них они были так близки к звездам. Вспышка света на темном цветочном гобелене; костры, зажженные в низком пуховом ложе, быстрое мерцание, подобное ночным жукам, то здесь, то там, везде, где бы ни жила тьма, всепоглощающая и постоянная, как огонь в очаге.

Теперь его губы были холодными и пахли только кровью. Повозка загремела, и завыл ветер. Молния свирепо сверкала, когда дорога позади них исчезла. Риган прижалась к любимому под толстым брезентом, натянутым над повозкой, прижимая его голову к своему животу и опираясь на переднюю часть повозки. Она пыталась смягчить страдания любимого, возникшие от мучительного путешествия, покачивания, жестких колес.

Крови было не очень много, но Коннли становился все холоднее и холоднее.

Он сказал, когда Куран, железный маг, поднял его:

– Риган, будь храброй. Во мне что-то не так.

Когда они погрузили его в повозку, Риган приказала задержать Бана Эрригала после его возвращения и никуда его не отпускать. Она поднялась к Коннли и попыталась его успокоить. «Побереги силы, любимый», – прошептала она на языке деревьев. Он никогда не говорил на нем бегло. Молодая женщина помнила гордые слова Коннли, что тот научился писать их имена, поскольку хотел произвести на нее впечатление. Никакого намека на огорченный тон или чувство вины. Язык деревьев привлек ее внимание, потому что он узнал ее.

Подул ветер, и мягкий, нежный стон сорвался с губ мужа. Риган пригладила ему волосы. Коннли ненавидел в себе слабость, хотя в ней это ценил. «Стеклянная, острая жена», – иногда говорил он, потому что она носила маску – гладкую, ясную, красивую, но которая давно треснула, и Коннели знал, где опасные края. Он увидел их и даже полюбил, хотя немногие признались бы, что нож, столь смертоносный, может быть сделан из стекла.

Она обняла его, но он едва шевельнулся.

– Коннли, – выдохнула Риган, и имя мужа унес ветер. Повозка накренилась, когда они начали подниматься на холм, и Коннли снова застонал. Она увидела отблеск его глаз. Склонившись над мужем, Риган приложила ухо к его губам.

– Риган, – едва прошептал он. Она слышала звук своего имени во всех видах, но не могла его слышать сейчас, слабый и болезненный.

– Риган – снова прошептал он. – Не теряй себя, когда меня не станет.

– Стой – прошипела женщина. Она не могла дождаться алтаря.

– Стой! – закричала Риган, хлопая по передней части фургона. – Остановись сейчас же!

Возница натянул поводья, и все замерло, кроме ветра. Даже карающий дождь прекратился.

Как можно осторожнее Риган перенесла мужа на пол фургона и начала развязывать брезент над их сиденьем. Когда тот был достаточно освобожден, Риган его оттолкнула: черные и яркие пурпурные облака катились по юго-западному краю неба, но на востоке было ясно – сверкали звезды, как острые осколки стекла. «Не для меня, не от меня», – подумала Риган, стоя на коленях и держась за борт повозки. Темный лес раскинулся у подножия холма позади них. Дорога Вест Лей переливалась через глубокую долину между участками вересковой пустоши. Оставалось несколько часов до замка Коннли и ее алтаря – самого глубокого места силы Риган.

– Леди? – остановившись, обратилась к ней Oсли из свиты Гэлы. Она застыла напротив звезд. Она помогала Риган, управляла лошадьми и не давала другим слугам и дамам Эрригала следовать за ней.

– Помоги мне прижать его к земле.

С Коннли, распластавшимся на влажной, желтой траве, Риган оттолкнула Oсли, а потом сняла свое тяжелое пальто. Она опустилась на колени перед ним в шерстяном платье и чулках, чтобы раздеть мужа и быстро снять повязку с раны. Он дышал медленно и неглубоко. «Его кожа слишком бледная», – подумала она, но луна находилась позади бури, а солнце слишком далеко. Еще одна буря из крови и желчи образовала сильный синяк, покрывающий грудь Коннели, его ребра и живот.

У него было внутреннее кровотечение.

Риган ничего не могла сделать в одиночку. Ни один целитель ничего не мог сделать в этом случае.

Вода стучала по далеким лесным листьям. Ветер над пустошью стал мягче, дразня окружающих перед рассветом, словно усталый вдох.

– Спаси его, – попросила Риган ветер. – Скажи мне, что делать, – попросила она землю.

Молодая женщина провела руками по траве:

– Скажите мне. Помогите мне.

– Он умирает, – шептал ветер.

– Мы не можем спасти его, – ответили деревья.

– Нет! – закричала Риган. Она вырвала куски травы, а затем схватила свои волосы и дергала за них, пока они не загорелись. Глаза Риган наполнились слезами. Она моргнула и наклонилась.